[Не]забытые звезды книжного дизайна: 6 художников-иллюстраторов периода оттепели

В 60-х годах тиражная графика объединила в себе сразу несколько миров, от андеграундного до богемного и художественно-литературного. Советский книжный дизайн набирал обороты — появлялись актуальные тенденции и их основоположники, напрямую влияющие на культуру страны. Вместе с Центром Вознесенского, новая экспозиция которого заново открывает забытые имена художников, графиков, дизайнеров и других деятелей эпохи оттепели, рассказываем о ключевых героях этого периода.

Борис Маркевич

Иллюстрации и графика Бориса Маркевича. Фото: Книга 3000

«Я график», — так аттестовал себя Маркевич и неизменно держался этого определения. Одним из первых он порвал со служебным толкованием иллюстрации: вместо использования изображений, усиливающих и поясняющих повествование, он предложил рассматривать книгу как цельный артефакт, в котором титул, макет, шрифты и иллюстрации образуют единое сообщение и настроение. Выполненные им обложки для взрослых книг (например, многотомник легендарного фантаста Александра Беляева) скупы на детали, но буквально дрожат от внутреннего движения и размашистости букв. В шестидесятые он обращался к детским книгам и упорядочивал цветные блоки на обложках к стихотворениям Самуила Маршака и классическим сказкам вроде «Конька-Горбунка». Как и многие художники этого периода, Маркевич вел двойную творческую бухгалтерию: книги в его оформлении циркулировали по магазинам и домашним библиотекам, а акварели скромно хранились дома и в мастерской. Смелость и хлесткость графических работ автора разительно отличалась от живописи, в которой он сосредоточенно писал быт простого дома, и если его обложки можно было упрекнуть в «пикассистости», то акварелям мог бы позавидовать Джорджо Моранди.

Сергей Алимов

Иллюстрации Сергея Алимова. Фото: Российская государственная детская библиотека

Многие помнят задумчивого льва Бонифация, поправляющего тельняшку и гуляющего по африканским берегам. Автор знаменитого образа — Сергей Алимов. Над этим мультфильмом он работал под началом великого аниматора Федора Хитрука, с которым выпустил несколько лент. Наряду с изматывающей работой постановщика в «Союзмультфильме», Алимов занимался и книжной иллюстрацией. В отличие от Маркевича, он не мыслил себя ниспровергателем канонов. Скорее, он удачно переводил свои находки из мира движущихся изображений в мир статичных. Оформленные им альманахи «Знание – сила» выглядят так, словно Жан-Люк Годар взялся за дизайн научных публикаций и сделал их дерзкими и веселыми.

Феликс-Лев Збарский

Иллюстрации Феликса-Льва Збарского. Фото: Арт-Волхонка

Если Алимов льва рисовал и придумывал, то Збарский им безусловно был, причем и в графике, и в светской жизни. Художником-графиком в Советском Союзе он проработал 15 лет и за это время оформил около 70 многотиражных изданий. Ему доверяли хиты: автор готовил издания текстов Генриха Бёлля и пьес Уильяма Сарояна, собрание сочинений Корнея Чуковского и, конечно, многотомник Юрия Олеши. Лев работал быстро, и его главным увлечением был рукописный шрифт. Отталкиваясь от тональности текстов, фигуры автора, общего контекста и сообщения книги, он выискивал такие шрифтовые и композиционные решения, которые сразу бы намекали читателю, на что настроиться. Несмотря на оглушительную звездность, Збарский в первую очередь позволял говорить книге, а уже потом — себе.

Юло Соостер

Иллюстрация Юло Соостера. Фото: Аукционный дом «Литфонд»

На злополучной выставке в Манеже, на которой Никита Сергеевич Хрущев делился своими эстетическими суждениями с возмущенными художниками, выставлялись и работы Соостера. Зацепившись за иностранную фамилию, Хрущев спросил Юло: «А вы откуда к нам приехали, молодой человек?». Юло не сдержался и ответил: «Из лагеря». Как и множество других эстонцев, Юло провел несколько лет в Карагандинском исправительно-трудовом лагере, поскольку был признан «врагом народа». Хрущевская оттепель вернула Соостера на свободу, на которой он быстро стал признанным лидером неофициального искусства. У него учился Илья Кабаков, в его мастерскую набивались ходоки — Виктор Пивоваров, Михаил Гробман, Аркадий Штейнберг и многие другие. Юло совершил переворот в фантастической иллюстрации: там, где коллеги брали виртуозной работой с шрифтами, Юло вгрызался в пространство в глубине листа, искривлял перспективу, позволял штрихам разрывать привычное трехмерное пространство, вливал в реалистическую иллюстрацию сюрреалистические детали и вел себя по-бунтарски. Его жена Лидия замечала: «Я думала, что Юло, наверное, сошел с ума, а теперь, за прошедшие тридцать лет, этот подход вошел в изобразительное искусство и телевидение». Без его иллюстраций к романам Клиффорда Саймака и Рэя Брэдбери сюрреализм нескоро бы попал в руки читателям.

Дмитрий Бисти

Иллюстрации Дмитрия Бисти. Фото: artlab.club; Музей рисунка

Легендарный художник, следовавший заветам Владимира Фаворского, оформлял издание новелл Акутогавы Рюноскэ (в переводе Аркадия Стругацкого), романы Ирвина Стоуна, пьесы Бертольда Брехта, а также целый корпус классических текстов — «Илиаду», «Энеиду» и «Слово о полку Игореве». Он питал слабость к гравюрам на дереве и ксилографиям, блестяще знал свое дело и всегда продумывал издание «от и до», соотнося технику, количество и размерность иллюстраций, возможности макета, чтобы добиться идеального соотношения веса и ясности для читателя. Работы Бисти входят в оттепельный канон — его следует оценивать и как художника книги, и как иллюстратора, и на каждом из уровней он действовал скрупулезно.

Соломон Телингатер

Работы Соломона Телингатера в книге «Искусство шрифта». Фото: © Издательство «Шрифт»

Работы Соломона Телингатера на выставке. Фото: Центр Вознесенского

Художник-легенда, который начал работать под псевдонимом «Мотя-комсомолец» в тесном диалоге с Элем Лисицким в двадцатые и определил облик оттепельного книжного дизайна в конце шестидесятых. Как и другие герои статьи, Телингатер отличался невиданным трудо- и жизнелюбием. Он пропустил через себя все ключевые течения изобразительного искусства XX века, освоил грамматику конструктивизма и под конец жизни создал классические шрифты, которые стали удобным подспорьем для дизайнеров помоложе. Его также отличает целокупное видение: над чем бы ни работал Телингатер, будь то журнал или книга, он всегда находил решения, в которых монтировал разновесные выразительные элементы. Наряду с его шрифтами следует смотреть и циклы иллюстраций — особого внимания заслуживает работа к «Житию протопопа Аввакума», вступающая в диалог с традициями церковной живописи.

Познакомиться с ключевыми работами героев материала можно на выставке-конструкторе «Центр исследований Оттепели» в Центре Вознесенского. Первый эпизод экспозиции открыт до 30 октября.

На обложке: работы Феликса-Льва Збарского. Фото: Центр Вознесенского.