Венецианская биеннале за два дня: дневники Ксении Шабалиной

11 мая – 24 ноября в Венеции проходит биеннале современного искусства, международная художественная выставка и один из самых известных форумов мирового искусства. Основатель агентства LOVE buro и pop-up store PLACE (ddmm) уже успела съездить на биеннале и собирается туда снова, а пока рассказывает о своих первых впечатлениях.

Ксения Шабалина основатель агентства LOVE buro и идеолог pop-up store PLACE (ddmm)

11 мая в Венеции стартовала 58-я биеннале современного искусства. Фактически, я не имею никакого прямого отношения к сфере искусства – за исключением своего неподдельного любопытства, искреннего восхищения и большой любви, – но второй год подряд приезжаю на открытие биеннале к своим друзьям. В это время художники и галеристы приезжают в Венецию со всего мира, чтобы представить свои экспозиции и павильоны.

Для меня искусство – это, в первую очередь, реакция и чистая эмоция. И только после этого – язык и значение, трансляция всего того, что окружает нас с вами.

Куратор 58-й Венецианской биеннале Ральф Ругофф

«Не дай вам бог жить в эпоху перемен» — гласит известное выражение, и это главная тема нынешней биеннале. Обозначил ее очаровательный мужчина с грустными глазами — Ральф Ругофф, куратор биеннале в этом году и директор влиятельной лондонской галереи современного искусства Hayward. Говорят, что он сделал много нового и хорошего в этом году. Я всем верю, но это не тот момент, который лично для меня имеет какое-то большое значение.

День первый

VAC foundation

У VAC foundation, прямо на берегу канала перед палаццо на Дзаттере, был цирк — инициатива невероятной Терезы Мавик, — и, если честно, биеннале для меня не могла начаться лучше. Тема цирка, абсурда, который сейчас происходит в мире, для нас всех особенно близка. А VAC сумел грамотно связать ее с национализацией цирка: ровно сто лет назад В.И. Ленин национализировал цирк и указом отдал его в государственное управление.

Цирк, который VAC сделал совместно с известнейшим творческим коллективом из Италии Alterazioni Videо, обращался к тому времени, когда артисты — жонглеры и комедианты — показывали свои представления на ярмарках, бродили среди посетителей и развлекали народ. Тогда, в 1919 году, как и в 2019, это были космополитичные кочевники, свободные от социальных условностей. Цирк позволял ненадолго взглянуть на мир равенства, изобилия, свободы и веселья для всех, богатых и бедных.

Фото: www.v-a-c.ru

Цирк у VAC foundation был таким же, каким он был в России раньше: легким, смешным и местами нелепым. Все это было слишком реалистично и слишком правдиво. Этот сюрреалистичный мир казался настолько настоящим, настолько похожим на тот мир, в котором все мы живем сейчас, что им нельзя было не проникнуться. Лондонский стрит-артист, который танцует двигается так, будто переживает всю боль изнутри, слоник-экскаватор, который ковшиком черпает и выливает на себя воду, – все персонажи вызывали глубокое чувство сострадания. Самый скромным героем постановки был мужчина, который, разместившись на табуретке IKEA, рисовал пейзажи и портреты.

Им оказался Франческо Бонами, самый влиятельный куратор в мире современного искусства.

Павильон Азербайджана

Я обожаю мультимедиа-арт — эту комбинацию картинки и звука, — люблю AI и VR. Все это очень быстро погружает в другое измерение — дверь за реальностью стремительно захлопывается.

Павильон Азербайджана на этой биеннале представлял мой друг Орхан Маммедов. Много лет он был частью команды Lunch Meat Festival, который ежегодно проходит в Праге и представляет собой красивый синтез электронной музыки и медиаискусства. Инсталляция Орхана на биеннале называется Circular Repetition. Это мультимедийный арт, построенный на работе искусственного интеллекта. В инсталляции используются данные, состоящие из элементов традиционных орнаментов Азербайджана. Используя новейшие современные алгоритмы машинного обучения, Орхан и его команда заставили искусственный интеллект снова и снова генерировать орнаменты на экране и, по задумке, за все полгода экспонирования машине не «нарисует» ни одного повторяющегося узора.

Видео: Ксения Шабалина

Мне нравится его работа с наследием: она тонкая, но актуальная. Во второй инсталляции Орхан воспроизвел оригинальные миниатюры со старинной муракки (муракка — это собрание миниатюр и каллиграфии в форме альбома в странах ислама) и представил их в виде линейного цифрового сюжета. В итоге на огромном LED-экране параллельно разворачивается десяток сюжетов, перенесенных с муракки, причем, в соответствии с темой биеннале «fake news», мы не знаем, действительно ли все эти сюжеты подлинны, или же это личная интерпретация художника. Размышлять и рассматривать можно бесконечно — большинство зрителей застывали перед экраном надолго.

Орхан рассказал мне про своего любимого артиста — японца Риоджи Икеду.

Арсенале

У Риоджи Икеды (Ryoji Ikeda) все достаточно понятно. Для Data Verse он взял массивы научных данных с открытым исходным кодом у разных организаций, в том числе данные Nasa, проект генома человека. Все это он расшифровал, обработал, преобразовал в медиа-формат, озвучил совершенно по-особенному и представил в качестве инсталляции. В режиме реального времени программа конвертирует звуковые сигналы в штрих-коды на экране. Скорость смены изображений составляет несколько сотен кадров в секунду — это вызов технике и человеческому восприятию. Технически, конечно, все чуть проще, чем было у Кубрика 50 лет назад, но и очень похоже на «полет сквозь звездные врата» в его Одиссее.

Фото: Ryoji Ikeda Studio

День второй

Арсенале — это гектары искусства. Для одного дня его здесь слишком много: все не посмотришь, но вот успеть «ухватить» свое и понять свои реакции все-таки можно.

На меня, как для любителя форм и скульптуры, особенно глубокое впечатление произвел китаец Лиу Вей и его «Микромир». Он очень резко ставит тебя по другую сторону, и ты как-то сразу ощущаешь различие масштабов. Только теперь не ты большой, а объект маленький, а напротив — громада объекта возвышается над тобой.

Еще одно открытие — китайский дуэт Сан Юан и Пенг Ю.

Их инсталляция «Дорогой» находится в Арсенале, а «Не могу остановиться» — в Джардини. Оба проекта — центр притяжения людей. Красивая механичность действий и витающее чувство страха. В первом проекте его вызывает напряжение в шланге, который вот-вот разорвется и разрежет все, во втором — робот, который собирает кровеподобную жидкость. Это гипнотизирует. Наверное, потому, что это то чувство страха и напряжения, которое мы часто испытываем.

Видео: Ксения Шабалина

Центральные павильоны в Джардини

Буквально недавно, в феврале, я была в Антверпене в M HKA на выставке AM-BIG-YOU-US LEGSICON Лор Пруво, и навсегда запомнила эту француженку. Она сделала все, чтобы я испытала всю гамму чувств, от страха до сильнейшего любопытства, от восхищения до полной растерянности. Во время визита я часто ловила себя на мысли, что гуляю по сознанию человека, а не по этажам музея современного искусства Антверпена. К концу выставки я знала, что Пруво представляет Францию на Венецианской биеннале, и мне было безумно любопытно проследить, что и как она сделает со мной на этот раз.

Кажется, того же ждали и люди в очереди, которая растянулась на добрую сотню метров. В 28-минутный фильм, большую часть которого Лор Пруво сняла на свой айфон, вошли ее впечатления от путешествия по Франции. Это особого типа роуд-муви, радостная сага, исследующая всю страну, от парижских пригородов до Нормандии, от Реймса до Средиземноморья, насыщенная музыкой, идиомами и диалогами, в которых участвуют с десяток персонажей разных этносов и возрастов.

Очередь была часа на три, так что французский павильон стал моей несбывшейся мечтой того дня. На прошлой биеннале, кстати, у французов тоже был ажиотаж. Тогда Ксавье Вейан воссоздал музыкальную студию наподобие Мерцбау Швиттерса, и это было очень классно — в течение всего времени экспонирования в павильоне играли и записывались около 60 музыкантов.

Второй год подряд я люблю не только французов, но еще шведов и японцев. Они всегда говорят про природу и про созидание. Иногда в потоке информации и окружающем нас многоголосье это не столько альтернатива, сколько важнейшее напоминание о том, откуда мы и кто мы.