Дизайн предмета: как художнику выпустить свою коллекцию фарфора
Итальянский дизайнер Паола Навоне разработала коллекцию посуды для голландской фабрики Serax, Марина Абрамович – для французского производителя Bernardaud, а молодой польский художник Аркадиуш Швед – для старейшего фарфорового завода Польши, Ćmielów. Во всем мире с крупными заводами и фабриками по производству керамики и фарфора активно сотрудничают как известные, так и молодые дизайнеры. Россия только начинает перенимать этот опыт, и несмотря на то, что подвижки есть, сотрудничество пока дается непросто, причем как дизайнерам, так и заводам. Разобраться в этой ситуации нам помогла Вероника Лазарева, арт-директор и основатель студии Mateo. С ней мы поговорили о том, куда и с чем идти дизайнеру, решившему выпустить свою коллекцию фарфора, с какими основными проблемами он, скорее всего, столкнется и как влияет на такое сотрудничество наша ментальность.
Вероника организовала Mateo, чтобы заниматься дизайном посуды из керамики, хрусталя и фарфора. Своего производства у студии нет, вместо этого – огромный опыт сотрудничества с производителями в России и мире. «У производств в России, – уверена Вероника, – есть все ресурсы для того, чтобы выпускать продукт, не уступающий Европе ни в качестве, ни в дизайне, но работать с местными производствами все еще очень сложно». Главная причина – отсутствие реального контакта с дизайнерами.
«Производства, к сожалению, искренне не понимают ценности дизайна, – говорит Вероника, – они видят две чашки, одинаковые по себестоимости. У одной современный дизайн, а у другой – нет. Для производства между ними нет никакой принципиальной разницы: они не понимают, что первая чашка может стоить дороже, потому что считают дизайн исключительно украшательством, не способным влиять на стоимость продукта». Конечно, случается и обратно, когда сам дизайнер не понимает толком, чем его продукт лучше аналогичного, и почему конечный потребитель должен выбрать именно его. Формула «я хочу сделать что-нибудь» здесь не сработает, ведь дизайн это не просто арт, у него обязательно должна быть какая-то точка приложения: новый продукт должен быть удобнее, красивее или логичнее предыдущего, иначе в нем нет смысла.
В режиме свободного выбора человек, даже не имеющий специального образования, легко отличит более красивый (а значит и более дорогой) предмет от дешевого. Мы все время выбираем, и это правильно, это, что называется, голосование рублем. Но выбирать хороший дизайн должны и производства, причем очень обдуманно. И здесь возникает проблема: большинство наших фабрик дотированы, а значит у них нет необходимости обдумывать каждый свой шаг, выбирать лучшее. Они не боятся ошибиться, и в этом большая проблема.
Все это, конечно, не означает, что у дизайнера нет возможности запустить свою идею в производство на фабрике, но подходить к этому нужно максимально осмысленно. Во-первых, идти с готовой идеей и хорошо представлять себе конечный результат: для кого этот продукт, где он будет продаваться и, главное, кому будут принадлежать права на производство – заводу или дизайнеру. Прежде, чем приступать к конкретной работе, необходимо юридически зафиксировать все договоренности с производством. Только тогда дизайнер сможет быть уверенным в том, что его продукт будет запущен, и он не потратит свои силы, время, а иногда и деньги впустую.
Реализовать свою задумку дизайнер может двумя способами. Первый: сделать проект и искать под него производство. Второй: напротив, найти производство, изучить его технические возможности и стиль работы и сделать проект специально под него. И то, и другое возможно. Так, свой проект дизайнер Диана Балашова разработала специально для Гжельского фарфорового завода и – что важно, по приглашению самого завода. В сотрудничестве с модными дизайнерами организация видит способ осовременить традиционную гжель, сделать ее актуальной и интересной не только для людей старшего поколения, но и для представителей современной элиты. На основе классических форм Гжельского фарфорового завода Диана разработала коллекцию блюд «Астрахань», которая сегодня не только с успехом продается в нишевых заводских магазинах, но и активно используется дизайнерами в их проектах.
ДИАНА БАЛАШОВАдизайнер интерьеровКогда Гжельский Фарфоровый завод предложил мне поработать для них, я вспомнила коллаборацию Бодо Сперляйна и испанского фарфорового завода Lladró. Дизайнер не стал придумывать новые формы, он просто использовал существующие самым неожиданным образом. Он разчленил их на части и сделал чашки с ручкой из лошадиной ноги, блюда из крыльев ангела, вазы на ножках из лошадиных морд, а фарфоровых птичек он посадил на стеклянную лампу. К тому же дизайнер отказался от глазури – ему нравилась бисквитная поверхность костяного фарфора. Ангелы, лошади и маленькие птички это традиционные сюжеты Лядро. Но у Бодо Сперлайна они зазвучали совершенно по другому. Это был сюрреализм, фарфор рождал какие-то особые эмоции – что-то щемящее и трепетное было в каждой вещи. Все заговорили о Лядро, было множество публикаций в дизайнерских журналах, совершенно изменился имидж фабрики, да и коммерческий успех был огромный. Меня это очень впечатлило, и я взяла себе урок.
Осетры, которые украшают мои блюда из коллекции «Астрахань», всегда выпускались гжелью. Это крышечки от маленьких икорниц. Я решила сделать панно из нескольких тарелок, где по синей воде поплывут осетры. Я предполагала использовать эти тарелки как декоративные – вешать на стену. Я просила мастеров делать роспись осетров очень аккуратно, с мелкой деталировкой, а волны нарисовать максимально свободно, акварельно, прозрачными легкими мазками. Я добивалась контраста двух разных манер росписи на одной тарелке.
К тому же я хотела не душить все сплошной росписью, как это принято в Гжели. Мне хотелось, чтобы был воздух, образованный белым полем и росписью. Вот такая была у меня стратегия: соединять существующие формы по-новому, использовать контраст небрежной и аккуратной росписи и оставлять воздух – нерасписанное поле. Я действовала согласно законам дизайна, знала, чего хочу, и коллекция получилась успешной. Она хорошо продается: я видела мои тарелки в бутиках, да и завод сообщает мне о том, что продажи идут хорошо. Надеюсь, скоро «Астрахань» появится и в «Цветном». Для меня очень ценно, что мои коллеги дизайнеры интерьеров используют «Астрахань» в своих работах. Это значит, им мои тарелки нравятся.
Для Гжельского фарфорового завода это был первый опыт сотрудничества с современным дизайнером. Я не стала предлагать им что-то слишком острое, категоричное, потому что завод не принял бы ничего, что бы шло вразрез с традициями. И все же, я думаю, мне удалось растопить лед между современными дизайнерами и заводом. На подходе другие мои коллекции для Гжели. И мне очень любопытно было бы увидеть, что другие дизайнеры сделают для этого завода.
Блюда «Астрахань», Диана Балашова и Гжельский фарфоровый завод
Для реализации своего проекта – комода с вставками из гжели – дизайнер Элина Туктамишева обратилась не на производство, а лично к мастерам, Александру Царегородцеву и Маргарите Подгорной. «Чтобы найти таких мастеров, – признается Элина, – нужны месяцы. Они совершенно не публичные люди, но когда я рассказала им о своем проекте, с радостью согласились принять в нем участие». Задача непростая – сделать три крупные вставки с росписью – усложняется не только «капризностью» материала, но и тем, что в работе задействованы сразу два разных производства: фарфоровое, где мастера мастера расписывают вставки, и мебельное, на котором собирается комод. Комод делают из корневого шпона с отделкой из натурального перламутра и фарфора. Все материалы очень дорогие и трудозатратные в работе, возможности на ошибку нет, а основная сложность в том, что она может произойти на любом этапе работы. Дизайнер планирует представить предмет летом этого года и отмечает, что, скорее всего, это далеко не последний ее совместный проект с Александром и Маргаритой.
Работа с дизайнерами – вектор развития, который выбирает в том числе и Императорский фарфоровый завод в Санкт-Петербурге. Советник Генерального директора Кирилл Пименов отмечает, что завод всегда открыт для сотрудничества с художниками, чей проект может быть потенциально коммерчески успешным. Сегодня на заводе даже организуют обучающую практику для будущих художников, студентов и выпускников Академии Штиглица и с этого года – Строгановки.
КИРИЛЛ ПИМЕНОВсоветник генерального директора Императорского фарфорового заводаЧтобы привлечь авторов к совместному творчеству, мы работаем в нескольких направлениях. Во-первых, выпускаем многотиражные серии вместе с известными деятелями искусств. Этот проект мы начали сотрудничеством с художником Михаилом Шемякиным, потом выпустили коллекцию по мотивам «Маленького принца» в тандеме с обладателями прав на это произведение Сент-Экзюпери и серию, вдохновленную «Ежиком в тумане» вместе с Юрием Норштейном и его супругой. Потом были созданы произведения совместно с Евгением Гришковцом, художником Анатолием Белкиным и другими известными людьми. Последний наш проект в рамках такого сотрудничества – «История моды» – был реализован в ходе совместного творчества с историком моды Александром Васильевым. Сейчас изделия из этой коллекции продаются во всех фирменных магазинах Императорского фарфорового завода.
Кроме того, мы всегда открыты для диалога с молодыми авторами, и таких предложений у нас много. Естественно, каждое из них подвергается тщательному отбору. Связано это, в первую очередь, с тем, что за время существования предприятия мы выработали свой определенный стиль.
Также мы приглашаем художников как только начинающих свой путь, так и достаточно известных, попробовать себя в работе с новым материалом, например, расписать уже готовую кружку керамическими красками – это всегда интересный и захватывающий эксперимент.
Коллекция Императорского фарфорового завода «Маленький принц»
Фарфоровая мастерская Творческого союза художников России начала свою работу под руководством Игоря Клименкова только в 2003 году, но по качеству изделий не уступает Императорскому фарфоровому заводу и к тому же легко идет на контакт с талантливыми художниками. Все предметы изготавливаются прямо в мастерской, и для художника это большой плюс – он может наблюдать работу на всех этапах производства. Последний проект мастерской – сотрудничество с талантливым и известным, в том числе за рубежом, художником и скульптором Даши Намдаковым. Он работает со многими материалами – бронзой, мрамором, поделочными камнями и серебром, – но никогда раньше не работал с фарфором. Скульптор обратился в мастерскую, чтобы дать своей идее жизнь. Мастера отмечают: «У каждого материала – свои законы, и чтобы реализовать проект, нужно видеть весь процесс работы над ним целиком и полностью, понимать, какие сложности могут возникнуть и как их преодолеть. Это вопрос профессионализма, и именно поэтому к нам и обращаются художники».
Работа над фарфоровым сервизом Даши Намдакова еще не закончена, но это не первый опыт сотрудничества мастерской с известными художниками и дизайнерами. Ранее мастерская успела поработать с художницей Аленой Шкермонтовой и выпустить две серии посуды по ее эскизам: загадочную «Если ты начнешь говорить с ними» и ностальгическую «Советская элегия». Эти проекты разрабатывались для декорирования посудных форм с использованием деколи, когда изображение переносится на керамику с бумажной основы, а затем фиксируется высокотемпературным обжигом.
Мастерская реализовала идеи дизайнерского объединения Ostengruppe: «Девушка-лампа», создающая уютный интерьер, и композиция «Пловец», активно публикуемая экспертными изданиями. У художников мастерской нет недостатка своих идей, но когда дизайнер обращается к ним за помощью – это совсем другое дело. Он может не знать особенностей технологического процесса производства фарфоровых изделий, поэтому важно обсудить на начальном этапе сотрудничества, как адаптировать идею к воплощению ее в фарфоре. Плодотворное сотрудничество возникает, когда представления о прекрасном в искусстве совпадают.
«Если ты начнешь говорить с ними», Алена Шкермонтова и Klimenkoff
«Советская элегия», Алена Шкермонтова и Klimenkoff
Безусловно, крупные фабрики все еще не так открыты для сотрудничества, как небольшие мастерские, но положительные тенденции есть и здесь. Вероника Лазарева называет как минимум три. Во-первых, в силу того, что часть импортного продукта ушла с рынка, ритейл стал более открыто принимать новые товары. во-вторых, с появлением социальных сетей стал более прозрачным, а значит у дизайнеров появилась возможность открыто делиться своим опытом сотрудничества с производствами с другими – это отличный стимул для самих производств. И, наконец, в-третьих, меняется ментальность самих потребителей. «Посмотрите на французов или, скажем, итальянцев: они сначала зарабатывают себе на еду, потом – на одежду, потом – на посуду и скатерти, постельное белье, потом – мебель, машина и так далее, – говорит Вероника. – У нас все по-другому: мы не станем покупать себе красивую десертную вилочку, пока у нас нет, условно, машины, и скорее купим десятую брендовую сумку, чем фарфоровый сервиз. А между тем, посудой мы пользуемся два-три раза в день, в то время как сумка может год пылиться в шкафу». К счастью, ситуация меняется, мы все активно развиваемся и постепенно переносим личный комфорт на первый план – хорошая, красивая посуда становится для нас все важнее.
Фото на обложке: Mateo.
