Юлия Голавская: «Дизайн — это дело моей жизни. Какой смысл подходить к нему однообразно?»

Выпускница Школы Дизайна «ДЕТАЛИ» и неоднократная участница списка лучших дизайнеров и архитекторов России, Юлия Голавская создает интерьеры буквально «по мерке» заказчика. Благодаря такому подходу пространства всегда получаются разными, наполненными индивидуальными историями и решениями. В интервью редакции Design Mate Юлия рассказала, что делает ее проекты «живыми» и не застывшими во времени, почему для нее важно создавать эскизы будущих интерьеров от руки и в чем заключается ценность работы со старым фондом.

Юлия, вы иронично называете свою студию-мастерскую, где сейчас находитесь, «санаторий-монастырь». Расскажите про это пространство: в какой обстановке создаются ваши проекты?

Да, еще мы с командой в шутку назвали ее «Санаторий культурно-интеллектуального труда» — сокращенно СКИТ. Мое новое пространство находится в очень уединенном, тихом месте. Это бывшее фабричное здание, которое, к слову, реконструировано со вкусом и вниманием к прошлому. Здесь я впервые позволила себе реализовать все в соответствии со своими представлениями о прекрасном — так, как хочется именно мне, а не моим клиентам или семье, например. Ремонт еще не закончился, поэтому я с любопытством наблюдаю за тем, что из этого получится. В отличие от моих предыдущих рабочих пространств, здесь мне ничего не хочется повесить на стены, кроме одной любимой работы. В целом, чтобы творить, мне важно находиться в уединении, а сама обстановка при этом должна демонстрировать мой подход. Например, большинство предметов, которые вскоре появятся в студии, я спроектировала сама. Можно сказать, что эта мастерская — наглядный пример того, как я представляю себе жилье, не отягощенное бытом, но в котором есть все необходимое.

Фото: Сергей Ананьев

Вы говорите, что ваши интерьеры отличают «живость», фокус на конкретного человека и исходное пространство, а еще отсутствие «идолопоклоннического» отношения к вещам. Последнее особенно интересно: как бы вы описали свои взаимоотношения с интерьером, который создаете, и с предметами в нем?

Для меня человек всегда интереснее вещей. Ведь мы находимся в постоянном движении и развитии, а вещь остается неизменной. Безусловно, я уделяю большое внимание предметам, которые появляются в моих проектах: мне важны форма, материалы и их происхождение. У меня есть свои фавориты среди предметов и брендов: например, я особенно люблю итальянские модернистские светильники, стиль mid-century modern, винтаж. При этом с осторожностью отношусь к коллекционному дизайну. Мне кажется, с ним интерьер превращается в произведение искусства, а я все-таки работаю немного в другом ключе, более «гуманистическом».

Что, на ваш взгляд, делает интерьер живым, не застывшим во времени, отражающим свою историю и индивидуальность своего владельца?

Очень важно не техническое, а непосредственно личное участие дизайнера в проекте, включенность и щедрость по отношению к пространству и к человеку. Когда я работаю в благоприятных для себя условиях, то направляю все силы на преобразование этого пространства, чтобы каждый раз сочинить новую историю, индивидуальную для конкретной семьи. Последние два года я много работаю с такими персональными историями, и мне это очень нравится. Я четко понимаю, что дизайн — это дело моей жизни, от которого хочется получать удовольствие. Какой смысл подходить к нему однообразно?

Фото: Сергей Ананьев

Я часто транслирую мысль, что наша работа — это всегда треугольник, где есть пространство, заказчик и дизайнер. И в этом треугольнике ничего и никогда не бывает одинаковым, включая меня. Даже если разные заказчики приведут меня в одно и то же пространство, результат получится совершенно разным. Эта подвижность меня чрезвычайно вдохновляет. Я и сама меняюсь с каждым новым проектом: словно актриса, я вновь и вновь прихожу на новую сцену с новым «продюсером», то есть клиентом, и каждый раз получаю возможность создать что-то новое.

Отличительная особенность вашей практики — создание эскизов от руки. В чем для вас заключается эта «магия» рисунка?

Магия в том, что в итоге пространство получается именно таким, как я его нарисовала. Для меня интерьер сродни искусству, что, конечно, не отменяет технических знаний. Но все-таки интерьер — это физический мир, наполненный тактильными ощущениями, будь то фактуры дерева, керамики, стен и тканей. Поэтому мне важно придумывать его на бумаге карандашом, а не мышкой в виртуальном пространстве. Несомненно, скетч, созданный на компьютере, тоже может быть очень красивым, но эти гладкие и неосязаемые экраны и так забирают слишком много нашего времени. У них нет тактильности, объема.Я даже придумала полноценный ритуал: для каждого проекта выбираю свою бумагу — например, гладкий лист или вариант с крупным зерном. Этот процесс доставляет мне огромное удовольствие. Кроме того, я уверена, что рисунок сам по себе имеет ценность.

Как вы выстраиваете работу над проектом? Есть ли у вас любимые приемы, к которым вы часто обращаетесь?

Конечно, есть приемы, которые повторяются из раза в раз: таким образом я и сама продвигаюсь в них, развиваясь и меняясь в каждом новом проекте.

Фото: Сергей Ананьев

Если говорить о более технических особенностях моей работы, то в новостройках, например, есть определенное расстояние от потолка до окна, которое я обычно использую для создания фриза. Еще мы должны приспосабливаться к готовому остеклению: перекрасить его трудно, поэтому, как правило, я поддерживаю цвет оконных рам в радиаторах и других деталях интерьера. Таким образом мы привносим в интерьер архитектуру. Еще я люблю высокие двери со стеклянной верхней частью. А вот кухни в гостиной делаю с большой неохотой. К примеру, в старом фонде они всегда расположены отдельно, и мне такое решение ближе.

Интересно, что во время работы над несколькими проектами одновременно я могу обращаться к похожей цветовой палитре, но в итоге все получается по-разному.

Какое место в вашей работе занимает импровизация?

Хорошо подготовленный проект — это минимизация рисков и для нас, и для заказчика. На этапе проектирования я не подбираю никакие декоративные элементы, чтобы в результате мы могли с помощью декора создать совершенно разные истории. Это и есть импровизация. Иногда случается и так, что в процессе становятся заметны мелкие ошибки: вот их как раз хорошо нивелировать, импровизируя и придумывая порой незапланированные решения.

Фото: Сергей Ананьев

Вернемся к старому фонду: в вашем портфолио его довольно много. Почему вам нравится работать с исторической архитектурой?

В старом фонде есть что-то особенное. Во-первых, окна там не такие, как в новостройках, и повторить их не получится. Старостройки — это, как правило, очень неправильные помещения, поэтому и подход к ним нужен другой, учитывающий эти характеристики. Если выравнивать, то можно потерять часть площади. В новостройках у меня не сразу получалось делать такие же «живые» интерьеры. Конечно, можно просто наполнить пространство любимыми старыми предметами, но атмосферу старого фонда таким образом воссоздать не получится. Будет интерьер в новом доме, укомплектованный старыми вещами и, условно, произведениями искусства из коллекции бабушки.

Такой интерьер может быть необыкновенно красивым, но воссоздание истории там невозможно.

Можете ли вы вспомнить самый сложный проект или решение, связанное с восстановлением исторического облика пространства?

Сейчас мы создаем интерьер квартиры в памятнике культурного наследия, и впервые за время моей работы клиенты решились на историческое остекление в две линии, с форточками, восстановлением которого мы занимаемся. Но бывает и так, что заказчика не удается уговорить. Например, в одном из проектов не получилось убедить клиентов восстановить совершенно роскошную лепнину — мне кажется, на тот момент хозяева квартиры просто не понимали ценности этого элемента. В итоге получилось качественное решение, но поэзии, к сожалению, в нем не было. Восстановление чего бы то ни было — это всегда дорого, и не каждый готов за него взяться.

Фото: Сергей Ананьев

Недавно вы также реализовали проект для выставки Hometextile & Design. Чем отличается ваш подход к созданию подобных временных инсталляций от интерьеров?

В рамках проекта для выставки важно четко презентовать конкретную идею, сконцентрированную мысль. На Hometextile & Design я работала в партнерстве с текстильным декоратором Альбиной Книжник и, на мой взгляд, у нас случилась отличная синергия. Наш проект «Белая комната», на удивление, вызывал морские ассоциации. Он не был перегружен идеями: только белый цвет, воплощенный в многообразии фактур. Многие гости выставки отметили, что в нашем пространстве можно было побыть наедине со своими мыслями и наполнить его собственным ощущениям и смыслами.

Проект «Белая комната» для выставки Hometextile & Design. Юлия Голавская и Альбина Книжник. Фото: @missispacman

Мне кажется, точно так же можно отнестись и к домашнему пространству, в котором дизайнер не самоутверждается, а создает обстановку, где человеку будет хорошо.

Мне хотелось, чтобы этот проект передавал ощущения спокойствия и умиротворения и, думаю, у нас с Альбиной все получилось.

А где эти ощущения черпаете лично вы, помимо вашей мастерской? Что вас наполняет?

Прежде всего, танцы — это мой идеальный спорт, который позволяет отвлечься и переключиться «с головы» на тело. Это помогает по-новому ощутить мир вокруг и в конечном итоге посмотреть на рабочие проекты свежим взглядом. Скоро мне в мой «санаторий» привезут еще и фортепиано: буду играть и тоже наполняться энергией для творчества.

Фото на обложке: Виталий Жиряков.