Алина Рахматулина: «Наша цель — создавать предметы культуры и повседневности»

Уральский проект «Антихрупкость» появился в 2023 году в формате экспериментальной творческой лаборатории на заводе «Фарфор Сысерти». Спустя всего два года его команда проводит регулярные творческие заезды на предприятия в разных регионах России и выпускает серии функциональных изделий, создавая точку входа для современных авторов на крупные фабрики. Мы поговорили с соавтором и креативым директором «Антихрупкости» Алиной Рахматулиной о том, как проекту удается балансировать между разными целевыми аудиториями, зачем основатели отправились в путешествие по народно-художественным промыслам и как предметы повседневности помогают найти внутреннюю опору.

Расскажите, с чего начался проект «Антихрупкость», как и когда он появился?

Я большую часть жизни занималась уличным искусством и однажды, в рамках одной из арт-резиденций, попала на завод «Фарфор Сысерти» под Екатеринбургом. С одной стороны, меня сразу же впечатлили технологии, которые формировались на предприятии десятилетиями, а с другой — я поняла, что дизайн изделий немного устарел. Так появилась идея придумать формат, который бы соединял современных дизайнеров и художников с заводами.С этой мыслью я пришла к команде Агентства развития Сысерти, и мы подали заявку на грант. Мы хотели организовать экспериментальную лабораторию: привезти на завод десять творцов со всей страны, отобранных на конкурсной основе, чтобы те придумали новые предметы, а предприятие, в свою очередь, адаптировало их идеи под материал.

«Антихрупкость» задумывалась как экспериментальная лаборатория — что из этого выйдет, никто не знал.

Одна из наших ключевых ценностей — открытость. Мы с самого начала активно рассказываем в соцсетях, как занимаемся проектом: что у нас получается, какие есть проблемы, успехи, неудачи. Как оказалось, «Антихрупкость» трогает души людей. Видимо, у многих есть внутренний запрос: хочется покупать предметы, созданные в России, отражающие наши ценности и идентичность. В какой-то момент мы устали от визуального шума и начали покупать минималистичную посуду и предметы интерьера. Потом устали от минимализма, и, кажется, теперь вещи, которыми мы себя окружаем, должны не только быть лаконичными, но и отражать нашу личность.

Лаборатория «Антихрупкости», 2023 год

У проекта три основателя. Я занимаюсь креативным продюсированием, Илья Орлов-Гунин — управлением командой и поиском средств на реализацию наших идей. Еще есть отдел продукта, который связывается с заводами и помогает авторам адаптировать их идеи под технологии.В какой-то момент мы поняли, что возможности «Фарфора Сысерти» ограничены. Параллельно с этим с нами начали связываться другие производства, причем не только фарфоровые. Так мы поняли, что не просто придумали интересный точечный эксперимент, а как будто бы подбираемся к ответу на вопрос: как предприятиям народно-художественных промыслов становиться актуальными? Заводы довольно редко проводят подобные эксперименты, потому что у них просто не хватает ресурса, нет точки входа для современных авторов. А мы, собственно, эту точку входа и организуем.После проведения первой лаборатории у нас появилась идея выпустить кружку, вдохновленную конструктивизмом. Ее дизайн разработал Федор Колпаков, и команда завода тоже заинтересовалась этой историей. Отсюда сформировалась еще одна наша миссия — создавать предметы культуры и повседневности. Культура — это то, что для нас важно с точки зрения ценностей. А повседневность — это то, что должно окружать нас в бытовой жизни.

Коллекция кружек «Фрагменты», Свердловская серия

С какими вызовами вы сталкиваетесь, сотрудничая с крупными заводами, у каждого из которых — свои регламенты и устоявшиеся производственные процессы?

Сложности начались, когда нам сказали, что запуск любого нового продукта занимает полтора года. Тогда мы подумали: а что, если попробовать этот срок сократить? В случае с «Фарфором Сысерти» нам действительно это удалось. Вторая сложность связана с определенными технологическими ограничениями. Никто в нашей команде раньше не работал с фарфором — мы разбирались со всем на ходу. С одной стороны, это наше ограничение, но с другой — и преимущество, потому что мы не боимся задавать неудобные вопросы, тем самым позволяя самим сотрудникам заводов выходить за рамки привычного видения.Есть и личностный фактор. Бывают заводчане чуть более открытые, бывают более закрытые, и с этим тоже приходится мириться. Оно и понятно: часто сотрудники думают, что мы будем их отвлекать, мешать им. Однако по итогу они в большинстве случаев благодарят нас за то, что мы помогли им выйти из рутины, посмотреть на ежедневную работу свежим взглядом.

Стратегическая сессия. Фото: Алексей Пирогов

Кроме того, мы ориентированы одновременно на несколько целевых групп. С одной стороны — заводы, которым мы должны показать себя как команду, с которой можно работать безопасно, интересно и осмысленно. Следующая целевая аудитория — потенциальные авторы. Мы постоянно думаем, как быть открытыми и понятными им. Есть более широкая аудитория, которая следит за нами в социальных сетях и является нашими покупателями. Потому что большую часть времени наш бренд существует за счет прибыли, которую мы получаем с продаж изделий, придуманных в лабораториях. Наконец, последняя целевая аудитория — это государство и грантодатели, которые дают нам возможность экспериментировать. Нам важно объяснить, что мы делаем и почему нас нужно поддерживать.

Наш опыт — это пример, как можно работать с предприятиями.

Возможно, этот пример вдохновит другие команды: они поедут на свои заводы, попробуют реализовать похожий формат. Может быть, кто-то увидит: с этими предприятиями можно и нужно работать, их можно актуализировать. Можно сохранять традиции, но при этом переосмыслять их, чтобы они оставались актуальными для сегодняшнего дня.

Как вам кажется, удалось ли вашему проекту прямо или косвенно повлиять на развитие или даже «возрождение» заводов?

Благодаря нашей работе «Фарфор Сысерти» стал заметен за пределами Урала — туда пришли новые заказчики, и завод стал более устойчивым с финансовой точки зрения. Второй эффект — началась трансформация внутри команды. Пришли более молодые, более современно мыслящие сотрудники. В 2023 году мы стали для них крупнейшим заказчиком. То есть мы не просто экспериментируем, приезжая с лабораторией, а реально заказываем у них посуду. Это ощутимая прибыль, которая появилась благодаря нашему проекту. Также завод стал получать награды, в том числе во внутренних конкурсах, которые проводятся среди предприятий. В пиаре мы тоже помогли: охваты в соцсетях у них выросли в разы.Сначала мы думали, что наш проект будет только про Сысертский фарфор. Но очень скоро поняли: возможно, у нас получилось придумать формат, который можно тиражировать. И тогда мы решили поехать в «НХП-трип» — путешествие по народно-художественным промыслам. За семь дней мы проехали 13 заводов в Московской, Ивановской, Владимирской, Нижегородской областях.

Презентация в Центре Зотов. Фото: Петр Захаров

И, например, на Гусевском хрустальном заводе мы познакомились с одним парнем — ему тогда было 17 лет. В его родном городе был заброшенный хрустальный завод, который он хотел возродить, и приехал сюда, чтобы набраться опыта. Эта история тронула нас до глубины души: мы сняли видеоролик, который в итоге собрал рекордное количество охватов за всю историю завода. И хоть мы не работали с ним напрямую, у нас получилось создать позитивный эффект.

Мы умеем слышать, выискивать интересные сюжеты и знаем, как их нестандартно подать.

В этом году вы расширили географию и в рамках творческих лабораторий начали сотрудничество с новыми производствами. По какому принципу вы выбирали площадки?

На самом деле, фарфоровых заводов в России не так много. Есть Дулевский фарфоровый завод — он выпускает посуду миллионными тиражами. Есть Башкирский фарфоровый завод: нам было интересно с ним поработать, потому что он не входит в число народных художественных промыслов, но имеет технологичное современное оборудование.

Первая творческая лаборатория в Башкортостане, 2025. Фото: Артем Давыдов

Наша третья площадка в этом году — Гжельский фарфоровый завод — важный бренд для страны, культурный код, на котором мы все выросли. Переосмыслить его — тоже интересная задача. У каждого завода своя атмосфера, свои законы, наследие, традиция. Нам интересно посмотреть, какие работы родятся на каждой площадке.

Вторая творческая лаборатория на Дулевском заводе, 2025. Фото: Алиса Болденкова

Что вы считаете главным результатом каждой лаборатории?

Для меня, как для креативного директора, важны два результата. Первый — когда в лаборатории создается продукт, задевающий сердца большого количества людей. Тут важно сказать про важность именно такого формата. По идее, мы можем просто объявить конкурс, собрать идеи, сами прийти с ними на завод и реализовать их. Авторов привозить невыгодно — это большое вложение. Однако во время лаборатории мы фактически закрываем для авторов все бытовые потребности, поэтому их фокус внимания направлен только на творчество. В то же время они плотно взаимодействуют с сотрудниками завода и друг с другом. У каждого участника свой бэкграунд: кто-то пришел из архитектуры, кто-то — из моды, керамики, предметного или графического дизайна. Во время лаборатории они начинают обмениваться подходами к работе, давать друг другу обратную связь.

Я стараюсь создать такую атмосферу, в которой каждый может высказаться. Не просто оценить работу друг друга, а предложить интересные решения.

Второй важный фактор успеха — попадание в музей. Не чтобы потешить эго — это скорее свидетельство того, что нам удалось создать историю; что-то, что становится вневременным. Классный результат — когда мы понимаем, что смогли создать нечто значимое именно с художественной точки зрения.

Выставка «Антихрупкость» в Музее современного искусства PERMM

Какой самый неожиданный или вдохновляющий фидбек вы получали от участников?

Одна из самых трогательных — история девушки, которая во время тяжелого периода в жизни, после серьезной травмы позвоночника, узнала об опен-колле на нашу лабораторию. В тот момент она не могла двигаться, лежала, восстанавливалась — и это, как можно представить, был непростой психологический этап. Но идея участия в лаборатории дала ей мотивацию: она села за планшет, начала рисовать эскизы и отправила заявку. Ее заявка прошла в лонг-лист, затем — в шорт-лист, и в итоге она действительно приехала на лабораторию, уже полностью восстановившись. Есть и другая похожая история: девушка с тяжелым переломом ноги, операция, длительная реабилитация. Когда она увидела свое имя в списке участников, это стало мотивацией быстрее восстановиться и подготовиться к поездке. В итоге она тоже смогла принять участие в лаборатории. Эти истории — про вдохновение, про силу воли, про то, как искусство и возможность творить помогают буквально встать на ноги. И для нас тоже важно видеть, как проект помогает людям не только профессионально, но и лично.

Почему, на ваш взгляд, важно обращаться к локальному культурному коду и к прошлому — архитектурному наследию, традиционным техникам и темам?

Мы живем в очень турбулентное время: много глобальных и локальных событий, нестабильность, тревожность, ощущение, будто почва уходит из-под ног. В такие моменты особенно важно иметь внутреннюю опору. И часто этой опорой становится то, что нас сформировало: семья, детство, культурный фон. Когда мы обращаемся к локальной культуре, то как будто возвращаемся к себе настоящим. Это дает внутреннюю силу переживать перемены — не только внешние (глобальные события, изменения в стране или городе), но и внутренние: личные кризисы, отношения, работа, жизненные смыслы.Наши ценности во многом сформированы детством и окружением, а значит, и культурным кодом: сказками, архитектурой, бытом, музеями, мультфильмами, образами города и традициями. Осознание своей культурной основы дает ощущение уверенности и внутреннего спокойствия. Проект «Антихрупкость» в том числе был способом найти эту опору через предметы повседневности. Они становятся не просто утилитарными вещами, а «якорями памяти», носителями смысла. С их помощью можно задать себе важный вопрос «Кто я?» и, возможно, найти на него ответ.

Коллекция «Цирк»

Что «Антихрупкость» значит лично для вас?

Для меня «Антихрупкость» — про красоту, эстетику и способность искусства менять жизнь. Я искренне верю, что, начав задумываться о том, что нас окружает, из чего мы едим, в каком пространстве живем, мы переходим на новый виток личного развития. Иногда именно внешние изменения способны подтянуть за собой внутренние. Тут важную роль играют художники, творцы: они, как антенны, чувствуют и считывают то, что общество еще не успело сформулировать словами. А мы помогаем этим чувствам и смыслам обрести форму — превращаем их в предметы, в реальные продукты, которые доступны многим благодаря заводам и производствам. Это своего рода соединение двух суперсил: у художников — чувствительность, у заводов — масштаб. Мы соединяем их, а потом делаем этот результат видимым и понятным широкой аудитории. И это, как мне кажется, одна из самых ценных задач проекта.

Все фотографии предоставлены пресс-службой проекта «Антихрупкость».