Q&A: Светлана Васильева
Светлана Васильева — руководитель проектной студии МАРШ, главный архитектор проектов АО «ДОМ.РФ Управление проектами», выпускница и тьютор программы Архитекторы.рф
Расскажи, чем ты занимаешься?
На этот вопрос сложно ответить коротко. Так уж выходит, что занимаюсь сейчас очень разными проектами. Преподаю в Архитектурной школе МАРШ, работаю как сценограф с театром (Практика, Гитис). При этом курирую вопросы архитектуры в госкомпании ДОМ.РФ, веду группу в программе Архитекторы.рф как тьютор и видимо еще чего-то не хватает (не времени), потому что с друзьями-коллегами создали объединение КРУГ и делаем воркшопы в разных городах не только России. Предыдущие 10 лет своей жизни я всецело посвятила нашему бюро POLYGON, мы сделали уйму классных зданий и штук. Но так случилось, что год назад разошлись. Видимо, сейчас я как никогда в поиске себя. Если обобщить, чем я сейчас занимаюсь, то наверно проектирую процессы.
Когда ты решила, что станешь заниматься архитектурой?
С детства любила помарать бумагу) А потом уже в школе меня тянуло в дизайн-студию, где учились мои друзья. И когда наконец попала туда (по договору с родителями сначала надо было закончить музыкальную школу, поэтому ожидание растянулось до старших классов), поняла, что мне это интересно. И это был первый личный выбор — учиться дальше архитектуре.
На кого ты училась и как это отразилось на твоем творчестве?
В нашей стране тогда был единственный архитектурный институт, так что думала не долго. Другое дело, что поступить туда было целым приключением. Это теперь есть МАРШ и «Стрелка». 10 лет назад все дороги вели в МАрхИ. Там я круто попала к Евгению Викторовичу Ассу. Это архитектор и преподаватель вселенского масштаба, поэтому мне очень повезло.
Мне кажется, нас готовили, как спецназ, только в области архитектуры. Концепция мастерской была сформулирована лаконично: от дверной ручки до города. Вот все, что входило в этот диапазон, мы и учились проектировать. Сейчас мастерская переросла в МАРШ – архитектурную школу, входящую в состав школ Британки (Universal University). Помимо большого охвата тем мы также сразу погрузились в профессиональную среду, так как к нам приходили архитекторы, заказчики, деятели культуры обсудить наши проекты. Этот момент на меня сильно повлиял, я осознала необходимость критического подхода к тому, что я делаю, и умения доносить важность этих действий другим людям. Сейчас мне это очень помогает. К примеру, когда делали летние кафе, к нам приходил ресторатор Митя Борисов и оценивал наши идеи с точки зрения реальной жизни и экономики возможного предприятия. Так становилось понятно, насколько пространственные решения влияют на жизнь.
Где ты работаешь над своими проектами?
Очень люблю стройки, там столько энергии. Мы даже мечтали сделать мобильный офис и ездить за нашими объектами. Сейчас я живу и работаю за городом, в доме КУБ в пригороде Западная долина, который мы сделали в нашем бюро. Ставлю эксперимент, изучая свои же решения на себе. Надо сказать, далеко не все архитекторы жили и живут в своих домах. Но самое важное в моей работе – это коммуникация. Поэтому я перемещаюсь между офисом, ресторанами, школой и театром.
Какой свой проект ты любишь больше всего?
Все, конечно. Из последних мне радостно видеть, как получилось объединить две среды, которые я люблю: театр и архитектуру. Мы ведем студию в МАРШе, где год проектируем со студентами театр. Надо сказать, очень интересная тема, так как театр сейчас не нуждается уже в здании в привычном понимании. Это очень гибкая и динамичная институция, со множеством концепций и теорий. И мы весь год все глубже погружаемся в этот мир, но при этом как архитекторы хотим предложить некие решения. В начале июня мы проведем публичную защиту – дискуссию. Здесь важное для меня, что ребята учатся сразу взаимодействовать с очень разными людьми и принимать чужие мнения. Архитекторам этого иногда не хватает.
А еще я мечтаю инициировать свой проект, поверить в него как верю в проекты, в которых участвую. Пока не знаю когда, какого масштаба и о чем он будет. Но главное, он должен быть нужным не только мне.
Какая у тебя цель в творчестве?
Глобально – создавать среду для жизни. Быть полезной обществу. Использовать свои способности для создания ценности.
Чем ты сейчас увлекаешься и как это влияет на твою художественную практику?
Недавно снова начала играть на фортепиано, правда теперь оно цифровое. Это оказалось очень хорошим способом для перезагрузки. Когда стала играть свою любимую вещь – Майкла Наймана The heart asks pleasure first из фильма «Пианино», поняла, как мне этого не хватало. Слушать — это одно, но быть соавтором – совсем другое. Потому что, когда играешь, ты не просто воспроизводишь, ты привносишь в мир эти звуки и таким образом становишься соучастником его создания. Думаю, это помогает проще относиться к тому, что архитектура – очень синтетический вид творчества. Много факторов и людей задействованы, и чтобы проще справляться с тем, что что-то происходит не совсем так, как задумал, оказалось интересным понять, что любой вид творчества, по сути, зависит от множества всего.
Какие книги сейчас лежат у тебя на прикроватном столике?
Прямо сейчас – «Одинокий город» Оливии Лэнг. Книга оказалась настолько для меня актуальной, что читаю по несколько раз некоторые моменты. Она про искусство быть одиноким и как это повлияло на жизнь и творчество таких ярких людей как Эдвард Хоппер, Энди Уорхол, Клаус Номи, Дэвид Войнарович. Картины Хоппера меня и раньше интересовали, но сейчас он как будто стал ближе и ценнее. А Уорхол с Войнаровичем, как и ожидалось, глубоко травмированные личности, но ставшие иконами этой травмированности поколения и силы влияния большого города.
Расскажи про фильм, который ты посмотрела недавно и можешь порекомендовать.
Досматриваю DEVS. Это очередной пример, где без продуманной среды и архитектуры не получилось бы создать нужного эффекта погружения. Советую ли? Да, потому что после него хочется прочитать десяток книг про квантовую физику и теорию детерминизма.
Откуда ты узнаешь, что происходит в мире?
От друзей, соцсетей и интересных каналов. Но больше сейчас интересно, что происходит в непосредственной близости: всю весну наблюдать, как все расцветает, с помощью приложения Seek уточнять, что есть что, также и с птицами. Наблюдаю второй месяц, как растут и тренируются чеглоки, это маленькие сокола. Они, оказывается, поселились на нашем поле. Это очень красиво, они могут зависать или стоять на одном месте, быстро махая крыльями.
Расскажи что-нибудь, что ты узнал недавно и что тебя поразило
Что гусеница перед тем, как стать бабочкой превращается в слизь. Почему-то меня впечатлила фраза подруги, что она сейчас превратилась в слизь из-за карантина и болезни. А в гусенице уже все сформировано, чтобы стать бабочкой. Благодаря тестам было определено, что она помнит дни, когда была гусеницей. Можно даже увидеть, как это происходит, аспиранты Калифорнийского университета в Беркли сняли таймлапс процесса, вырезав, по сути, окно в коконе. А подруга, думаю, тоже скоро почувствует себя бабочкой, как и все мы.
