Александр Зусик: «Не каждый архитектор сможет спроектировать храм»

Американский архитектор Роберт Стерн говорил, что в любое время постройка религиозного типа часто становилась местом для изобретения в архитектурном дизайне чего-то нового, продвижения необычных идей. С каждым годом по всему миру появляется все больше церквей, внешне напоминающих космические корабли или бизнес-центры. Design Mate обсудил с Александром Зусиком, кандидатом архитектуры, лауреатом премии ЮНЕСКО, соблюдение канона в построении храмов и то, может ли церковная архитектура быть современной.

Что вы можете сказать о современных зарубежных храмовых комплексах?

Так уж повелось, что сегодня на Западе, как правило, два самых неожиданных по архитектуре здания в городе – это музей современного искусства и храм. Я видел много современных храмов, не все они красивы и благосклонно принимаются горожанами. Но среди них есть ряд несомненных шедевров. В силу того, что я уже несколько лет занимаюсь проектированием православных храмов, для меня естественен интерес к развитию типологии и архитектуры христианских храмов и других конфессий.

Купол церкви в районе Greenbelt в Маниле.

Какие существуют особенности в архитектуре католических храмов?

Католичество в прошлом претерпело отделение англиканской и протестантской церквей, произошли изменения и архитектуры храмов. Протестанты избавили церкви от напыщенности, оставив только «голые стены», видя в этом обращение к истокам раннего христианского храмостроения. Это стало определенной мировой тенденцией и повлияло также на изменение облика католических храмов. Поэтому внутри католической церкви не существует сегодня канонов в архитектурном стиле.

Самый важный вопрос – это отношение к архитектуре храма внутри конфессии.

Если говорить о чем-то конкретном, то в католических Филиппинах есть один храм – в Маниле, в районе Greenbelt. Он окружен небоскребами, а в центре – потрясающий парк с церковью. Церковь решена как огромный купол, у которого нет стен – он висит в воздухе. Под куполом стоит орган, подвешен маленький тонкий крест, места для прихожан представлены в виде амфитеатра. Люди, которые работают в офисах вокруг, утром перед работой пробегают через парк, входят под купол, молятся и идут дальше. Для тропической страны там очень хорошо организовано кондиционирование воздуха под куполом. В этом храме нет повторения канонических форм, но сила эмоционального воздействия архитектуры – несомненна.

А если говорить об архитектуре православной церкви?

На храмостроение в современной России огромное влияние оказывает история нашей страны, испытавшей в советский период притеснение церкви. Поэтому вполне закономерно, что большинство верующих видят смысл современного храмостроения в воссоздании утраченного, в опоре на исторические прототипы храмов, созданных в прошлом. Надо сказать, что в дореволюционный период строительство церквей пережило эпопею смены стилей, которая продолжалась до 1917 года. От псевдоготики и модерна, до славянофильства и византийского стиля. Кстати, последний был главенствующим в последние десятилетия перед революцией.

Часовня Брата Клауса в Вахендорфе, Германия, проект архитектора Петера Цумтора.

Как выбирают архитектора для возведения храма?

Не каждый архитектор сможет спроектировать храм. Самое важное – это понимание канона: когда ты все понимаешь, то и дальше можешь привнести что-то оригинальное. Сегодня приходы самим выбирают архитектора. Иногда проект является результатом и даже не будучи построенным, он все равно откладывает свой отпечаток на дальнейшее развитие храмостроения.

Есть ли среди недавно построенных церквей или храмов лично у вас фавориты?

Существует целый ряд фантастических архитектурных работ, которые сделаны современными архитекторами. Совершенно удивительные проекты делает швейцарец Петер Цумтор. Две его звездных работы – крохотная часовня из дерева, которую он построил в горах Швейцарии, и часовня брата Клауса в Германии. Каждая из этих работ – обращение к первоистокам. К примеру, как сооружалась часовня брата Клауса: взяли стволы самого плохого дерева, из них собирали шалаш, вокруг него возвели опалубку, и на деревья налили бетон – это почти ничего не стоит. После затвердевания бетона деревья внутри сжигают, и остается некий футляр. Там нет потолка – там отверстие наверху, как в римском Пантеоне. Форма отверстия напоминает рыбу – один из символов раннего христианства. Обожженный черный бетон со следами сгоревших деревьев создает мощный сакральный образ. Или же работа величайшего японского архитектора Тадао Андо. Он бывший боксер, поэтому и склад характера у него брутальный, и человек он волевой. Для очередного бюджетного церковного проекта, который он назвал «Храм света», архитектор создал пространство в виде прямоугольной коробки из необработанного бетона, в одной из стен, обращенной на восток, прорезал щели в виде креста. Это безупречная работа со светом.

«Храм света», проект японского архитектора Тадао Андо, лауреата Притцкеровской премии, последователя Алвара Аалто.

Какие материалы и инженерные решения используются сейчас, а раньше нет?

Со времен Римской империи это были камень, бетон, кирпич и дерево. Но в любом крупном строительстве конца XIX века уже использовались современные материалы: чугунные и стальные балки. Материалы для строительства храмов, как и во всей другой архитектуре, трансформировались, не было канонических вещей.

Увы, современная застройка по уровню часто и рядом не стоит со строительной культурой прошлого.

Есть какие-то вещи, которые сделаны бесконечно давно, но сделаны так хорошо, так умно, что я считаю их абсолютно современными. В архитектуре существует такое понятие, как «серебряный свет» – когда свет становится материальным. Я впервые видел это явление в юности, когда был в Пскове в отреставрированном храме, который еще не расписали, он внутри был абсолютно белым. Зал храма находился на высоте пять метров над землей, с колоссальной лестницей и со специально неудобными высокими ступенями, чтобы ты понимал, куда идешь. Дело не в удобстве, это элемент эмоционального настроя. И через этот белый храм проходит луч солнца, падающий на алтарь. Я просто остолбенел.

Еще одно воспоминание – Собор Парижской Богоматери. Мне сказали, чтобы я пришел в 4.45 утра на утреннюю мессу и именно тогда, ко мне пришло понимание, что такое архитектура. Ориентация алтаря в котором шла месса – строго на восток, не перекрытая ни одним зданием, на протяжении двух километров над водой Сены. Первый же луч солнца попадает в апсиду храма. И ты видишь, как постепенно усиливается свечение витража. Поверишь в любую религию. Это храм XII века – и на его месте было очень много других храмов, дохристианских. А солнце было всегда. Я считаю, что именно это религиозная архитектура, и она безвременная.