Антверпенское барокко: как в современной Бельгии вспоминают историю

2018 год в Бельгии – год Рубенса и эпохи барокко. Это не только выставки мастеров барокко, от Рубенса до Брауэра, но и события из сферы современного искусства. Причем искусства не только живописи, но и, например, кулинарии. Рассказываем, где пробовать блюда, вдохновленные барочными полотнами, где – слушать Баха под алтарями из жуков Фабра, а где – увидеть, пожалуй, самое мощное полотно Рубенса.

Назад в прошлое

Антверпен – родной город Питера Пауля Рубенса, а без упоминания о нем любые разговоры о барокко будут бессмысленны. За свою жизнь он написал больше трех тысяч картин, и редкая местная церковь обходится без внушительного полотна. В Антверпене Рубенс родился и учился, потом жил при дворе мантуанского герцога в Италии, а еще в Мадриде, Мантуе и Генуе, но в середине жизни вернулся в родной город, где на улице де Ваппер купил дом. Сегодня это дом-музей Рубенса (Wapper 9-11).

Из закрытого зеленого сада, выйти к которому можно только из дома, но не с улицы, – вид на решетку строительных лесов. Часть особняка Рубенса сейчас на реконструкции, но посетители все равно могут посещать музей, а заодно смотреть, как идут работы по восстановлению старого дома – бельгийцы во всем придерживаются принципа открытости. Хотите посмотреть, как молодые реставраторы выписывают завиток шерсти агнца на деревянной панели Гентского алтаря? Пожалуйста! Желаете увидеть, как мастера выправляют старый фундамент рубенсовского дома? Да ради бога.

Детская кроватка в одной из комнат дома-музея Рубенса

Дом-музей Рубенса и сад. На стенах, кроме полотен самого Рубенса, – полотна Отто ван Веена, который был учителем Рубенса, Корнелиса де Boca, Яна Вильденса

В саду при доме доме-музее Рубенса

Комнаты в доме небольшие, большинство работ – авторства не самого Рубенса, а ближайших друзей художника. Мастер барокко был предприимчивым коллекционером и за свою жизнь собрал немало полотен и скульптур. В музейной ротонде – выстроенные полукругом каменные головы великих правителей и мыслителей прошлого, в гостиной – «охотничьи» натюрморты в стиле барокко. В маленькой проходной спальне – укрытая яростно-красным пологом детская кровать, а справа от нее – портрет любимого сына, запечатленного на этой самой кровати. О том, что в этом доме сейчас не живут, напоминает разве что тонкая полоска каната, протянутого на уровне щиколоток – чтобы не подходили к экспонатам вплотную, – да огромное количество людей. И все равно, если на секунду-другую замрешь, глядя на полотно над камином или длинный обеденный стол, где обедал художник с семьей, кажется, будто время отмоталось лет на триста.

Искусство – церквям

То же чувствуешь в Кафедральном соборе Антверпена (Groenplaats 21). После того, как Королевский музей изящных искусств закрыли на длительную реставрацию, огромные полотна Рубенса и его современников переместили из музейных залов под своды собора. Религиозные полотна Рубенса, помещенные в контекст церкви, производят особенно сильное впечатление. Одна из самых мощных и величественных картин (не только в коллекции музея, но и вообще у Рубенса), «Снятие с креста», впрочем никогда и не покидала стены собора. Она висит в паре с полотном «Воздвижением креста» – обе, по сути, прославили Рубенса, как «защитника христианских ценностей».

В пространство собора религиозные полотна эпохи барокко вписались настолько органично, что и после того, как реконструкция музея закончится, часть из них, скорее всего, останется на радость прихожанам.

Детская кроватка в одной из комнат дома-музея Рубенса

«Водружение Креста» — триптих Рубенса в Кафедральном соборе Антверпена

«Снятие с креста», Питер Пауль Рубенс

Трансформация церквей и соборов в выставочное пространство – красивая тенденция католических стран. Например, в этом году в церкви святого Августина (Kammenstraat 81) открыли три алтаря скандального и, пожалуй, самого известного из современных бельгийцев художника Яна Фабра. Согласно официальной трактовке, Фабр перевел классические полотна Рубенса, Йорданса и ван Дейка – иными словами, визуальный язык барокко – на язык 2018 года. В своей интерпретации алтарей Фабр исследует барочную августинскую иконографию, которая пыталась привести верующего к святому. И, конечно, Фабр не был бы Фабром, не придумай он что-то шокирующее: свой алтарный триптих он «сложил» из блестящих панцирей жуков-скарабеев. Сложенные в узор, надкрыльях ювелирного скарабея балансируют между мозаикой и классической масляной краской. В зависимости от угла, под которым на панцири падает свет, полотно как будто светится, пылает зеленым – оживает.

Под сводами церкви святого Августина, правда, уже не читают молитв – она функционирует, как концертная площадка AMUZ. Здесь регулярно проходят живые концерты, в том числе барочной музыки. Цветистая, объемная и насыщенная, в старой церкви она звучит особенно органично. То ли это архитектура, воплощенная в музыке, то ли музыка – в архитектуре.

Алтари Яна Фабра в AMUZ

Живопись на тарелке

Диалог не только прошлого и настоящего, но и разных видов искусств наблюдать интереснее всего. Так, первый источник вдохновения для модного бельгийского фуд-фотографа Тони Ле Дюка – натюрморты Франса Снейдерса, мастера натюрмортов и анималистических композиций в стиле барокко. Второй – популярная поваренная книга XVII века Антониуса Магируса (1612), из которой он выбрал несколько исторических рецептов и сфотографировал их современные версии, созданные шеф-поварами Антверпена. Выставка «Кокерейен – фотография, кинематограф, еда. Тони Ле Дюк / Франс Снейдерс» проходит до 13 января в Доме Снейдерса и Рококса (Keizerstraat 10).

Артишок, один из снимков Тони Ле Дюка, вдохновленных полотнами Снейдерса

Тони Ле Дюк любит заигрывать с публикой. Свои фотографии он выставил на небольших подиумах, расставленных по залу: когда смотришь снимки, расположенные горизонтально, кажется, будто листаешь альбом. С одной стороны, фотограф, вроде бы, не решился вешать снимки на стены рядом с полотнами великого Снейдерса из-за пиетета к художнику. С другой, – зритель, чтобы увидеть фотографии, должен склонить к ним голову в почтенном поклоне.

Я взял за основу явные признаки барокко – светотень, палитру и смыслы, – но интерпретировал их в современной фотографии. Я разложил все ингредиенты на оргстекло, слоями, и фотографировал сверху – это будто мастерская, где работают разные художники. Тони Ле Дюк

После выставки уместнее всего пойти в один из 15 ресторанов Антверпена, чьи повара тоже отдают дань уважения барокко и создают свои вариации на тему полотен XVI века. Звездный шеф Сеппе Нобелс из ресторана Graanmarkt 13 – на крыше ресторана есть собственный огород и даже пасека, а самого Нобелса в 2014-м году назвали «Лучшим овощным поваром Бельгии» – например, проинтерпретировал картину «Рыбный рынок» (1621) Франса Снейдерса. Его свекольный бургер с угрем отсылает не только к конкретному полотну, но и к эпохе в целом.

Натюрморт Франса Снейдерса из коллекции Дома Снейдерса и Рококса

Стол в Graanmarkt 13 нужно бронировать заранее, но, оказавшись там, попросите устроить вам экскурсию по пространству. Graanmarkt 13 – это не только ресторан, но и шоу-рум, и апартаменты. Дизайном занимался бельгийский архитектор Винсент Ван Дуйсен. Лаконичный – белые стены, минимум декора и лампочки вместо люстры – интерьер видел немало знаменитостей. Здесь останавливались в том числе Мадонна и Тима Бертон.

Из Антверпена стоит поехать в Гент или Ауденарде.

Ауденарде – родина Эдриана Брауэра

Ауденарде – маленькой городок в 20 минутах езды от Брюсселя, и сегодня его знают в основном велосипедисты. Они специально приезжают сюда кататься по холмам и брусчатке, и в городе для них даже название специальное придумали – Middle-Aged Man in Lycra, сокращенно MAMIL. Но кроме этого Ауденарде – родина художника Эдриана Брауэра. До 16 декабря в городском музее MOU (Markt 1) идет его выставка «Адриан Брауэр, мастер эмоций».

Здание городского музея MOU и фонтан на главной площади

Полотно Эдриана Брауэра. На картине – не татуировщик, как можно подумать, а знахарь

Брауэр был новатором в жанровой живописи и отличался яркими изображениями крестьян, солдат и других представителей «низшего сословия», которые пьют, курят, играют в карты или кости, дерутся, музицируют в тавернах или в сельской обстановке. Нельзя сказать, что имя Брауэра широко известно за пределами Бельгии, но без него едва ли сложилось бы следующее поколение фламандских и голландских жанровых живописцев. Отец Брауэра был владельцем ковровой мануфактуры, и интересно, что в постоянной коллекции музея собрана уникальная коллекция гобеленов шестнадцатого века. В Бельгии, правда, их называют шпалерами, потому что исторически гобелен – это произведение французской мануфактуры Гобеленов. К тому же само слово «гобелены» французское, а бельгийцы относятся к своему языку трепетно – не терпят галлицизмов. Узоры старинных шпалер интересно рифмуются с произведениями Брауэра – они более метафорические, но поднимают все те же темы.

Выставка современного искусства в церкви Богоматери в Памеле в Ауденарде

Отсюда недалеко до церкви Богоматери в Памеле (Pameleplein), где на входе стоит золотая голова Яна Фабра, а внутри проходит выставка современного искусства. Под церковным сводом висят нанизанные на тонкие нити ковши и кастрюли, и если подергать за веревочки, инсталляция заливается звоном посуды. На церковный хор это не похоже, но какое-то неуловимое чувство благоговения все равно возникает – удивительная гармония.

Гент, или зачем агнцу четыре уха

Самая большая драгоценность Гента – гентский алтарь. Начатый Губертом ван Эйком и законченный его старшим братом Яном ван Эйком, алтарь-складень составлен из 24 панелей, и хотя на нем можно рассмотреть не одну библейскую историю (от Адама и Евы в Райском саду до сцены убийства Каином Авеля), главная тема алтаря – поклонение Агнцу. Эту сцену, расположенную на центральной панели, современники ван Эйка видели на часто – створки алтаря открывали только по самым большим праздникам, – и эффект был потрясающий. Судьба алтаря была непростой: деревянные панели неоднократно крали, а оригинальные рисунки дорисовывали на свой манер. Когда Гентский музей изящных искусств (Fernand Scribedreef 1) взялся за реставрацию алтаря, оказалось, что почти 70% изображения – подделка. Когда верхние слои начали аккуратно снимать, у Агнца парадоксальным проявились четыре уха: два – кисти ван Эйка, а два — написанные кем-то позже. Сейчас и сама мордочка животного стала более антропоморфной: выразительные глаза смотрят прямо на зрителя.

Детская кроватка в одной из комнат дома-музея Рубенса

Гентский алтарь в специальной комнате в соборе святого бавона. Часть створок оригинальные, часть на время реставрации заменена на копии

Гентский алтарь, фрагмент. У Агнца можно рассмотреть сразу четыре уха, а вот глаза пока посажены далеко друг от друга, как у животного. В процессе реставрации они станут более «человеческими»

Реставрация закончится только в 2022 году, и Гентский алтарь вернется в собор святого Бавона (Sint-Baafsplein), где его установят в стеклянном кубе с климат-контролем. В 2020 году, правда, реставрацию остановят на целый год, чтобы показать алтарь в рамках большой выставки «Ян ван Эйк и Бургундский двор». Обещают полное погружение в эпоху с помощью VR, и это, хоть и вызывает некоторые опасения, звучит очень амбициозно и многообещающе. Увидеть алтарь до начала выставки тоже можно: частично он находится в небольшой комнате собора, частично – в Гентском музее, где над створками работают реставраторы. Они кропотливо вглядываются в изображения, сидя за прозрачной витриной – это отдельный музейный экспонат, и зрелище, надо сказать, завораживающее. Работу реставратора активной не назовешь – дни уходят на сантиметры полотна, – но в глобальном смысле масштаб происходящего по-настоящему впечатляет. И это касается не только алтаря.

Год Рубенса и эпохи барокко – часть большого проекта «Фламандские мастера». Их Фландрия будет чествовать в течение трех лет. 2018 год – год Рубенса, 2019 год пройдет под именем Брейгеля, а в 2020 будут вспоминать Яна ван Эйка.

Все фото: Visit Flanders.