«Стенограффия»: всё, что мы знаем об уличном искусстве

В Екатеринбурге в десятый раз прошел фестиваль уличного искусства «Стенограффия», собравший художников из России, Испании, Германии и Великобритании. Вслед ему стартовал фестиваль партизанского стрит-арта «Карт-бланш». О настоящем искусстве, цензуре, смыслах, бабушках, политике и гомофобии мы поговорили с организаторами и участниками «Стенограффии».

Спикеры

Анна Клец координатор фестиваля «Стенограффии»
Наталья Пастухова художник стрит-арта, Екатеринбург
Zesar художник стрит-арта, Севилья

Про выбор и согласование площадки

Анна Клец:: «Стенограффия» начиналась по принципу «А что будет, если мы привезем художников и разрисуем Екатеринбург». Сначала это в основном были граффити-художники, которые создают небольшие объекты. Мы знакомились с субкультурой, а она — с нами. Выбор поверхностей был достаточно хаотичен: мы только-только налаживали контакт с городом, и для всех это был серьезный эксперимент. Поиск сводился к освоению площадок, предложенных администрацией, а иногда кто-то из организаторов вспоминал интересную стену, которая могла бы подойти.

Сейчас, спустя 10 лет, полноценно работает наш проект «Биржа поверхностей», в рамках котрого жители города присылают фотографии домов, телефонных будок, башен, гаражей и заброшенных территорий, подходящих для артов нашего фестиваля. Так, объявляя «Стенограффию», мы работаем уже с этой обширной базой: выбираем поверхности, которые стоит облагородить или которые находятся в необычном месте и могут быть интересны художнику своей фактурой, формой, локацией.

Художник: Артем Стефанов, Москва. «Дисперсия #5», Стенограффия 2019

Художник: Benny Nast и команда Labor Fou, Дюссельдорф. Стенограффия 2019

Художник: Fanakapan, Лондон. Стенограффия 2019

Сегодняшний Екатеринбург приучен к уличному искусству, и в этом году ни одну заявленную нами площадку не отклонили. Мы очень переживали, что будут сложности в согласовании работы Покраса Лампаса на Площади 1-й Пятилетки, но город пошел навстречу, и это здорово, потому что для расположения манифеста Малевича это идеальное место.

Художник: Покрас Лампас (на момент публикации арт в работе). «Авангардистская композиция», Стенограффия 2019

В центре фраза из манифеста К. Малевича «Я развязал узлы мудрости и освободил сознание краски. Я преодолел невозможное и пропасти сделал своим дыханием. Мы, супрематисты, — бросаем вам дорогу»

Художник: Покрас Лампас

Самое сложное — согласование не с администрацией, а с жителями. В прошлом году в рамках фестиваля у робот-принтер рисовал на торце дома работу «Нейронный стрит-арт». Я пришла во двор на собрание жильцов, а там одни бабушки — было непросто объяснить им, что это за рисунок и почему он важен для фестиваля. Конечно, за 10 лет люди привыкли к уличному искусству, но иногда даже согласование с городской администрацией не спасают от возмущения жильцов.

Стенограффия 2018. Специально разработанный командой фестиваля робот перенес на стену рисунок по эскизу нейросети Яндекса.

Про цензуру

Анна Клец: Раньше мы согласовывали площадки вместе с эскизами будущих работ. Но, конечно, нам хотелось дать художникам больше свободы для творчества, поэтому сейчас мы ограничиваемся словесным описанием идеи, а иногда — просто портфолио. Художники приезжают и создают работы, уже исходя из выбранной поверхности.

Екатеринбург очень лоялен к уличному искусству. Люди здесь могут оценить его или учатся это делать.

Работы художника Chervi для Карт-бланша (справа) были на следующий же день «отцензурированы» активистами из группы ВК «Научи хорошему 2.0»

Посчитав рисунки «формой культурной экспансии», в группе решили переделать их и создать позитивный образ. Однако теперь работа выглядит не менее устрашающей

Zesar: Здесь можно говорить, скорее, о самоцензуре. У меня есть своя четкая политическая позиция, и я бы хотел ее выражать через настенные полотна. Вместе с тем, я понимаю, что для этого мне бы пришлось использовать в своем выразительном языке очень жесткие образы, а для этого уже существуют массмедиа. Так, я принял решение, что вместо того, чтобы повторять и замешивать снова и снова этот негатив и критику, нужно пойти альтернативным путем: сконцентрироваться на том позитивном, что существует в мире, и отпраздновать это буйством красок. Особенно такая концепция характерна для периода, когда я жил в Уругвае, довольно серой мрачной стране, где не хватает цвета.

Художник: Zesar. Сен-Дье-де-Вож, Франция

Художник: Zesar. Лиссабон, Португалия

Художник: Zesar. Вена, Австрия

Про город

Анна Клец: Стрит-арт «Стенограффии» это не только картинка, задающая тон городской среде, но еще и движение неравнодушных жителей. У фестиваля сотня волонтеров, которые прикладывают титанические усилия, чтобы объекты получились.

Наталья Пастухова: Мне кажется, стрит-арт — это хороший индикатор того, что город живой. Мне нравится, когда в городском пространстве много граффити. С одной стороны, говорят, что это показатель криминогенной обстановки, с другой — это прямое доказательство, что людям, живущим здесь, город не чужой. Есть огромная разница между «Я пришел, здесь вещички положил, и уйду однажды» и «Это мое место, я здесь живу, я его украшаю и беру ответственность за него».

Когда человек присваивает себе город, он берет за него ответственность.

Мне кажется, это очень важно для улучшения качества жизни. В этом ракурсе мне нравится история Швеции, которая в начале прошлого века была в очень плохом состоянии. Чтобы изменить ситуацию, на государственном уровне была введена программа «Этика через эстетику», где людей любой профессии и статуса бесплатно учили дизайну. И результаты не заставили себя долго ждать. Улучшая среду вокруг себя, мы меняем образ города и настроение людей в нем.

Художник: Наталья Пастухова. «Доместикация лис», Новосибирск

Художник: Наталья Пастухова. Для проекта «Азбука/Әлифба» о шести уникальных буквах татарского алфавита. Альметьевск, Татарстан

Художник: Наталья Пастухова. Для фестиваля «Длинные истории», Пермь

Художник: Наталья Пастухова. «Медвежий дом», Новотроицк

Zesar: Пока у города есть стены, он будет пространством, где граждане могут выразить себя. Другой вопрос, как именно они это будут делать. Если поверхности не используются концептуальным стрит-артом, люди просто делают, что хотят. В этом случае уровень высказываний будет зависеть только от личного уровня культуры каждого. То же самое касается других сфер искусства — например, музыки или танцев.

Художник: Данила Шмелёв, Москва. «Малахит», Стенограффия 2019

Художник: Ampparito, Испания. Стенограффия 2019

Художник: Мария Хардикова, Ростов-на-Дону. «Барельефы», Стенограффия 2019

Про легальное и нелегальное искусство

Анна Клец: В Екатеринбурге уже второй год проходит фестиваль «Карт-бланш», который отстроился от «Стенограффии» — они делают объекты нелегально, мол, это настоящее искусство, а проект, прошедший согласование, теряет идею и свои смыслы. Мы с этой идеей в корне не согласны. Свобода высказываний художников — это то, за что мы изначально бились, и в Екатеринбурге она сейчас есть. Нелегальное рисование в Екатеринбурге — это даже забавно: ты можешь спокойно стоять и рисовать, тебя никто не будет трогать. Ну, смотря, что ты рисуешь, конечно. А мы работаем с городской средой, с большими объектами и, знаете ли, торец пятиэтажки нелегально не сделаешь. Стрит-арт — это уже первополосная новость в Екатеринбурге.

Не нужно сравнивать нас с «Карт-бланшем»: мы в одном жанре, но про разное. Мы улучшаем пространство и приобщаем к этому город, у них — своя логика.

Уличное искусство не теряет своей ценности, если оно согласовано.

Художник: Илья Мозги, Карт-бланш 2018

Омманж на работу Ильи Мозги от команды Hot Singles in Your Area в 2019 году накануне Стенограффии

Реакция неизвестных авторов на провокационную работу

Наталья Пастухова: Стереотип о том, что стрит-арт должен быть партизанским, жив, но многие связывают нелегальное искусство лишь с граффити. Разницу между стрит-артом и граффити популярно объяснили в институте развития стрит-арта: граффити — это «Я есть», а стрит-арт — «Я думаю».

Разумеется, я тоже иногда рисую нелегально. Это классно и весело. Для меня это возможность работать под другим именем, которое со мной не ассоциируется и рисовать то, что мне не свойственно — в других технике, жанрах и образах. А потом можно оставить это за спиной и, не изменяя себе, заниматься чем-то еще. Поэтому периодически я так делаю — это моя отдушина.

Художник: Миша Маркер. Карт-бланш 2019

Художник: Dyoma21. Карт-бланш 2019

Художник: ovs9n. Карт-бланш 2019

Zesar: Нелегальное искусство — это когда человек выходит на улицу с баллончиком краски, чтобы что-то сказать. Оно требует быстрых решений из-за риска быть схваченным полицией, поэтому, прежде, чем выйти, ты несколько раз все прокручиваешь в голове — все движения отточены. Легальное искусство — вопрос больших амбиций и масштаба: можно привлечь специальную технику, использовать дополнительные материалы... Это разные направления, но хорошо, что они есть. В моем родном городе, в Севилье, нет ничего подобного. Там, к сожалению, искусство существует в пассивном состоянии, и никакой поддержки от администрации и спонсоров просто не существует.

Все уличное искусство вышло из нелегального искусства.

С этого начинали все художники, и если бы этого не было, мы бы не эволюционировали до того стрит-арта, что есть сейчас в городах.

Про стрит

Zesar: Если какой-то арт-объект был сделан на улице, то он сделан для улицы и, превращаясь в мерч или уходя за стены музеев, он теряет свой посыл. Выходит из контекста. Однако художники тоже хотят есть, и лучше я буду распространять свое собственное искусство через мерч и таким образом и популяризировать его и успешно платить по счетам.

Наталья Пастухова: Говорят, что галереи убивают дух, но это уже зависит от художника. Для кого-то это недопустимая ситуация: он принципиально работает на улице, и в этом его идея. Кто-то — просто художник и готов работать на разных поверхностях и в разных ситуациях. Например, мне многие говорят, что я иллюстратор, а не уличный художник. Но мне без разницы. У меня есть, что сказать, и есть, чем сказать. Я делала принты для футболок, делала татуировки, рисовала иллюстрации и работала с детьми. И точно так же я работаю в городе. Не думаю, что стоит быть категоричными и говорить о том, что выход уличного искусства за пределы улицы все убивает, но тут уже каждый решает сам.

Про арт

Наталья Пастухова: Моя работа для «Стенограффии» — это, своего рода, исследование. С двух сторон дома — один и тот же персонаж. На одной он, когтистый и многоглазый, пристально наблюдает за ничего не подозревающей божьей коровкой. На другой он сталкивает лбами две машинки. Недавно у нас были столкновения горожан и епархии (которые должны быть по идее заодно), и кто-то третий на это смотрел. Так и здесь: очень большая кошка сталкивает две по сути одинаковые вещи, и они ломаются, а зверь просто с интересом за этим наблюдает. Это не про политику, это про исследование жизни. Ситуация со сквером — один из примеров, но подобных ситуаций множество.

Zesar: Через свою работу я хотел показать априорную красоту любви в любом ее обличье. Тут не важны национальность или пол: гетеро, гомо, би — все это любовь. Когда журналисты спросили меня на камеру о смысле моей работы, я высказал свой мессадж, и они несколько смутились. Испугались тематики. Я понимаю, для многих здесь это неоднозначный стрит-арт, но, на самом деле, в этом не должно быть ничего провокационного.